С течением времени вырабатывается своеобразная «философия»: алкоголик убеждает себя в том, что он должен подкрепляться вином, утверждает, что без него не может ничего делать. Находя множество поводов для того, чтобы выпить, алкоголик склонен считать себя жертвой несчастных обстоятельств, повторяя, что его всегда преследовали неудачи, что ему никогда не везло ни на работе, ни в личной жизни. Такой алкоголик твердо убежден, что вино совершенно необходимо для его здоровья, что без вина у него разовьется ревматизм или другие болезни, или категорически утверждает, что пьет по совету врачей.
Чувство «повышенной деятельности» и мнимое улучшение состояния, вызываемое алкоголем, приводят к тому, что алкоголик быстро забывает свое горестное положение. Постепенно теряется самообладание, прогрессирует нравственное разложение, притупляется чувство долга — над всем этим доминирует страсть к алкоголю. Одновременно с ослаблением моральных качеств появляется наклонность к грубости, агрессивности, жестокости, особенно в отношении к близким. Эти черты сопровождаются повышенной аффективной возбудимостью и раздражительностью. По мере развития хронического алкоголизма меняется тип опьянения: появляются черты злобности, мрачного настроения, придирчивости, назойливости и возбудимости.
Запойное пьянство (вторая стадия) характеризуется периодическим стремлением алкоголика противиться своему влечению к алкоголю. Однако это самоограничение скоро сменяется сильным пьянством, длящимся беспрерывно несколько дней или недель. Некоторые авторы эти прорывы в самоограничении алкоголика называют псевдодипсоманией. Истинной дипсоманией называется запой, не связанный с хроническим алкоголизмом и обусловленный расстройством настроения. Поскольку подобные случаи редки, а запой при хроническом алкоголизме, наоборот, наблюдается очень часто, мы считаем возможным говорить о дипсоманической, запойной фазе алкоголизма.
Запойные приступы возникают примерно в половине случаев хронического алкоголизма. Иногда запой возникает у сравнительно молодых людей; особенно характерен он для женщин-алкоголичек, у которых более очевидна связь алкоголизма с тяжелыми условиями жизни. В связи с этим алкоголичка при улучшении этих условий чаще перестает пить; отчасти это объясняется тем, что она больше, чем алкоголик-мужчина, нравственно страдает от своего порока.
Чаще запой начинается вследствие невозможности дальнейшего воздержания: подавляемое влечение начинает преодолевать сопротивление. Такому запою обычно предшествует тяжелое расстройство настроения, когда алкоголику ничто не мило, все его раздражает. После некоторой внутренней борьбы неудержимая потребность пить удовлетворяется ежедневно и ежечасно большими количествами спиртного, пока алкоголик не свалится в состоянии тяжелого отравления (наркоза). Будучи в течение некоторого времени тяжелобольным, не имея физической возможности принимать спиртное, алкоголик испытывает к нему отвращение. Поправившись, алкоголик некоторое время даже не думает о вине и, находясь в мрачном настроении, избегает всех своих друзей и места выпивок.
Запойное пьянство обычно является признаком далеко зашедшего хронического алкоголизма, однако изредка запой может возникнуть у неуравновешенных людей, не являющихся постоянными алкоголиками. Такой запой чаще наблюдается в тоскливом состоянии как болезненная реакция на неприятную ситуацию.
Конечная (третья) стадия алкоголизма характеризуется резким упадком психической деятельности и отвращением к труду. Этих людей называют в народе пропойцами, поскольку они не могут своим трудом обеспечить себя и семью материально и пропивают все, что у них сохранилось. Не пьют они лишь в том случае, когда исключается всякая возможность достать алкоголь. Они охотно соглашаются на госпитализацию в противоположность больным хроническим алкоголизмом в ранних стадиях.
Если первые признаки изменения личности хронического алкоголика возникают после появления выраженных признаков похмелья, то второй надлом, вернее полный крах личности, происходит именно в этом конечном периоде. Алкоголик перестает критически оценивать свое положение и в результате полной деморализации оправдывает себя. Эти больные неспособны даже к малейшему труду и живут на иждивении родственников. Вымаливая у прохожих и родственников подачки, они унижаются, разыгрывают курьезные сцены, чтобы вызвать к себе сочувствие, а иногда и воруют. Вместе с тем при удобном случае они стараются блеснуть «благородством» и образованностью.
